Наука о крови
Главный военный клинический госпиталь имени Н. Н. Бурденко является первым государственным медицинским учреждением в России, датой основания считается 5 июня 1706 года. Первые пациенты были приняты 2 декабря 1707 года.
Когда идёшь по внутреннему двору госпиталя, с толстых каменных стен на тебя взирают гранитные таблички, которые безмолвно гласят о подвигах сестёр милосердия и врачей, что за долгие 300 лет сделали славу этому месту. Только за Отечественную Войну 1812 года госпиталь принял 17 тысяч раненых, 376 тысяч было принято в Первую Мировую, за годы Великой Отечественной Войны в госпитале получили лечение свыше 74 тысяч солдат и офицеров. Из недавней истории, более трёх тысяч военнослужащих попало на лечение в госпиталь за годы Второй Чеченской Войны.
В госпиталь я попал по личным делам. Проведывал, проходящего здесь обследование соседа, ветерана войны Ивана Николаевича. Так я оказался в гематологическом центре госпиталя, который возглавляет профессор Олег Анатольевич Рукавицын. Именно сюда попадают военнослужащие если у них диагностируют заболевание крови…
— Выходили мы все вместе, муж работу бросил, одна бы не справилась, — говорит Анна, женщина с потухшими серыми глазами и шершавым лицом, как будто болела оспой, — Началось всё несколько лет назад, когда умерла свекровь, похоронили её, неделя прошла и я слегла с температурой. Сначала парацетомол пила, но не помогает, неделю температура не спадает. После этого мы с мужем вызвали скорую, врачи приехали, осмотрели меня и увезли в Пятую больницу, это в Сокольники, думали, что пневмония. Сначала лечили димедролом с анальгином, но когда взяли на анализ кровь обнаружилась 87% лейкозных, бластных клеток, меня срочно отвезли в 40-ю больницу, там взяли анализ костного мозга, лейкоз подтвердился, — Анна говорила очень спокойно, как-то отстранённо, будто бы это произошло не с ней, а с другим человеком, — проблема была и другая, там не было необходимых противогрибковых лекарств, а мне необходимо было сбить температуру, однако проблема решилась, у меня муж военнослужащий и меня перевели в сюда в Бурденко, где началась тяжёлая битва за жизнь…
Анна уже 4 года борется с болезнью, раз за разом выбирая жизнь. За это время она перенесла 29 химиотерапий. Если фармакология, то есть привычное нам лечение, скорее поддерживает здоровые клетки, улучшает их жизнедеятельность, помогает им уничтожать инфекции и паразитов, восстанавливает иммунитет, то химиотерапия это лечение заболевания с помощью ядов или токсинов, уничтожающих возбудитель заболевания, в данном случае опухоли злокачественных клеток. Её можно сравнить с бомбардировкой организма, в условиях когда здоровых клеток меньшинство и их поддержка уже не даёт должного эффекта, то врач, грубо говоря, «открывает огонь по площадям». Химиотерапия как бы расчищает организм больного от поражённых клеток либо инфекций, после чего становится возможным проводить дальнейшее лечение. Разумеется, данная операция негативно складывается на организме в целом, вызывая серьёзные повреждения, после которых необходимо проводить длительную нормализацию жизнедеятельности поражённых органов.
— Можно сказать, что сначала на мне поставили крест, — всё так же спокойно говорит Анна, — после первой химиотерапии у меня было обширное кровоизлияние в глаза, в итоге я ослепла. До сих пор помню, лежу на кровати, глаза почти ничего не видят, лишь тени колышутся под потолком, и я слышу голос, это голос моего врача: «Анна, вы меня слышите? Анна, это я, не бойтесь, я рядом». И мне сразу стало спокойнее, я поняла, что не умерла, что жива, что скоро станет лучше. Понимаете, мы, больные держимся за счёт тех, кто находится рядом, на медсёстрах, на врачах, на близких, это они не дают нам сесть на ладью Харона и плыть вдаль, — Анна тяжело вздыхает и поворачивается ко мне, серые глаза как будто становятся теплее, она немного улыбается, — один человек от сюда никогда не выйдет живым. А потом случился рецидив, буквально за три месяца до окончания лечения. И всё началось по новой. Опять эти страшные процедуры, мой организм оказался чрезмерно ослаблен, препараты которые давали после химеотерапии не помогали и лечащий врач принял решение перейти на новый, более современный препарат, лечение скорректировали и я впервые вышла в ремиссию. Большое спасибо Степану Ивановичу Климюку. Я вам могу сказать, что я стала очень сильной, я никогда не плачу, как бы больно мне не было. Я ничего не боюсь, я просто держусь. Когда мне становится особенно трудно я вспоминаю молитву из Маленького Принца «Научи меня Господи маленьким шагам». Я благодарю Бога, что попала сюда, в этом госпитале, в госпитале Бурденко нет равнодушия, тут у всех в глазах сострадание и видя это мне самой хочется жить, хотя бы ради того, чтобы труд этих людей не был напрасен. Потому что если я сдамся, то получится, что все 4 года, которые я тут фактически живу, прошли зря. Зря для меня, для моего мужа и для многих других людей, которым бы эти врачи могли бы оказать помощь.
Сама проблема сложных онкологических заболеваний крови встала после того, как люди перестали массово умирать от пневмоний, оспы и прочих заболеваний, о существовании которых мы сейчас даже не задумываемся. Команда врачей, которая руководит гематологическим центром, трудится в Бурденко более 20 лет, однако образовался центр значительно раньше. Преимущественно, центр оказывает помощь солдатам, офицерам пенсионерам министерства обороны, а так же членам их семей, однако в силу того, что Госпиталь имени Бурденко перевели на бюджетное обеспечение, то теперь он оказывает помощь и гражданским по программе ОМС. То есть попасть в него может любой российский гражданин. Сейчас он состоит из 5 отделений, в которых располагается 85 мест, из которых все всегда заняты. Центр полностью охватывает всю патологию заболеваний крови, как онкологические заболевания крови так и доброкачественные заболевания вроде анемии.
В последние годы ситуация с лечением больных онкологическими заболеваниями крови достаточно ощутимо улучшилось. Во-первых, появились новые появились новые лекарства, такие как Гливек или Велкейд, Мабтера и многие другие. Больные, которые раньше фактически, были обречены, теперь получили шанс на выздоровление. Во-вторых, в госпитале Бурденко собралась уникальная команда профессионалов единомышленников, которые в процессе работы приобрели необходимый опыт и взаимопонимание, что, конечно, положительно сказывается на эффективности лечения.
Однако, не всё так радужно как хотелось бы представлять. Во-первых, сама категория больных с болезнями крови — крайне сложная, требующая очень высокого уровня квалификации и крайне аккуратного отношения к лечению. 90% того что гематология лечит относится к онкологии, главная сложность, которая возникает при работе врача, это широкое распространение злокачественных образований по всему организму. Их невозможно отрезать, практически невозможно облучить. Болезнь необходимо лечить комплексно, при этом некоторые формы поддаются лечению достаточно удачно, а некоторые крайне плохо. Очень много зависит от стадии, чем раньше определили болезнь, тем безболезненнее будет проходить лечение и тем выше будет вероятность положительного результата лечения. При этом специалисты гематологи не всегда есть на местах, а заболевания крови сравнительно редкие, относительно остальных болезней, от чего большинство врачей в стационарах не всегда могут вовремя поставить точный диагноз. Второй, не менее важный момент, большинство лекарств импортные и достаточно дорогие, поэтому не всегда больному удаётся получить своевременный доступ к лечащему средству. Не редко, случаются случаи практически безнадёжные, впрочем, как считают в Бурденко, безнадёжные случаи это их профиль.
— Звание сержант Максим Степанов, служу по контракту, — смущённо представился солдат, — кормят хорошо, не жалуюсь. На завтрак была манная каша с ветчиной и кофе.
— Как попал сюда?
— Сначала стал ощущать лёгкое недомогание, которое с каждым днём становилось всё сильнее. Не мог выполнять физические нагрузки, одышка. Постоянные кровоизлияния, синяки, долго заживают болячки. Отправили на лечение, взяли анализы, выяснилось, что апластическая анемия, тут же переправили сюда, — рассказывает Максим.
— Что это такое?
— Болезнь. Если коротко пояснить, то у меня костный мозг перестал функционировать. Фактически у меня перестала вырабатываться кровь. Лечению я практически не поддавался. Лейкоцитов у меня почти не было, гемоглобин был очень низким, буквально 50-60 грамм на литр, когда норма от 140 до 160. В общем, я уже думал, что всё, кончилось. Но получилось иначе, — Максим улыбнулся, — у меня брат есть родной, он в это время проходил «срочку» под Ростовом. Лечащим врачом было принято решение взять у него анализы костного мозга, вариант был 1 из 4, что подойдёт. Результат был положительный и его в тот же день «дёрнули» сюда в Бурденко, тут же у него взяли костный мозг, которой потом пересадили мне. Потом началась подготовка к пересадке, меня «почистили» и провели операцию. Костный мозг прижился, теперь вот иду на поправку, очень надеюсь, что скоро выпишут.
Как признаются сами врачи, онкологические заболевания крови это, вероятно, одни из самых страшных и тяжёлых заболеваний. Однако, ещё лет 10-15 назад данные заболевания были просто приговором, медицина была бессильна и больному оставалось только выписывать обезболивающее. Сейчас же, отдельные формы данной болезни, при своевременном диагностировании и правильном лечении могут быть вылечены полностью.
К сожалению, большинство лекарств которыми лечат онкологические заболевания иностранного производства, нельзя сказать, что российская фармацевтическая индустрия стоит на месте, наши предприятия пытаются создавать свои препараты, выкупая сырьё, но полностью отечественных разработок всё равно нет.
— Я уже на поправку иду, слава Богу всё во время обнаружили, болезнь далеко не зашла, — сказал Игорь Иванович, отставной военный, — случайно узнал. Пришёл в поликлинику, нужно было справку для работы сделать, а там заставили пройти диспансеризацию, взяли кровь на анализы, ну и выяснилось, что не всё в порядке. Я военный, поэтому меня быстро направили сюда, а тут, спасибо врачам дело взяли в оборот. Все операции выполнены, мне только одно переливание осталось.
— А зачем вам переливание?
— Я, честно говоря, тоже не очень понимаю, — Игорь Иванович как-то неловко улыбнулся, — но я врача как командира слушаю, сказал надо, значит надо. Возражений не принимается. Как мне объяснили, кровь мою уже очистили, осталось костный мозг обратно «запустить», клетки взяли у меня же, когда болезнь отступила, теперь осталось пересадку сделать. Для этого меня вон в той комнате, — Игорь Иванович указывает пальцем в угол коридора, — подключат к аппарату и будут 3-4 часа там держать. Говорят, бывают, маленькие аппараты, что прямо в палату принести можно, и иголку в вену на руке вводят, а не в область ключицы, вроде бы удобно, но такой аппарат работает не 3-4 часа, а, как мне сказали, на целых 12 часов приковывает к кровати. Так что я лучше так.
Сейчас гематология одна из самых быстроразвивающихся медицинских наук. В ней нет рутины, она предполагает большое количество нестандартных решений. Сейчас в международном сообществе учёных-гематологов обсуждаются новые открытия и решения, которые способны на практике изменить жизнь пациента появляются буквально каждый год, а изменения за 10 лет и вовсе кажутся невероятными. Так например бывшая ещё совсем недавно приговором лимфома Ходжкина сегодня уверено поддаётся лечению с помощью новейших препаратов. Во многом это связано с тем, что стремительное развитие науки было невозможно при отсутствии необходимого технического оборудования. Одно из последних направлений, которое только формируется в онкологии это «таргетная терапия», то есть точечная. Если химиотерапия наносит урон всему организму или органу, то таргетная терапия [от слова target — мишень] бьёт конкретно по поражённым опухолям, что очень сильно повышает выживаемость организма.
Если текущие тенденции в развитии гематологии продолжаться, то, можно с большой долей вероятности предположить, что острые лейкозы и иные заболевания крови, которые сейчас с трудом поддаются лечению, через 10-15 лет станут обычной болезнью, как сегодня, например такой стала гипертония — неприятно, конечно, но жить можно.
И на переднем крае этой борьбы за жизнь и здоровье людей гематологический центр госпиталя имени Бурденко, причём не только военных. Сегодня лечиться в нём могут и обычные граждане, не имеющие отношения к армии.